РАПСИ продолжает проект, посвященный изучению истории прав человека в России. Темой первой серии материалов стал земельный вопрос и права крестьян. В десятой части главы кандидат исторических наук, народный депутат первого созыва Александр Минжуренко говорит о решающем событии, ознаменовавшем появление в России базовых человеческих прав у крестьянства – реформе 1861 года. На основании исторического контекста и статистических данных оценивается подлинная роль отмены крепостного права в будущем изменении правового статуса большей части населения страны.
В 50-е годы XIX столетия вопрос о правах крестьян становится в России основным. Эта тема господствует в диалогах, в печати, в разных дискуссиях. Всё громче звучат голоса приверженцев освобождения крепостных.
"Просвещенное общество" солидарно приходит к точке зрения о необходимости коренных реформ в части правового положения земледельцев. Появляются проекты таких реформ. На верхних этажах власти тоже думают об этом и составляют разные наброски будущих преобразований.
Сопротивляются этому общему движению лишь самые консервативные крепостники, которые ведут свои хозяйства по-старому: продолжая усиливать эксплуатацию крестьян.
Но становится очевидным, что труд крепостных крестьян становится все менее производительным если сравнивать с ростом производительности труда свободных хлебопашцев. В очередной раз были получены убедительные доказательства того, что подневольный труд менее действен, чем труд хозяев, заинтересованных в итогах работы. Права крестьян становятся экономической категорией.
Последним толчком к разработке реформ стало поражение России в Крымской войне 1853-1856 гг. И влияниям, и обществу стало совсем ясно: причина отставания России в экономической и военной сфере – нахождение в рабском состоянии большой части крестьянского населения страны.
За подготовку реформ взялись по велению императора Александра II разные комитеты и комиссии. Но это еще не означало скорое разрешение крестьянского вопроса. В свое время, еще при предшествующем царе Николае I, аналогичных рабочих групп было около десятка, но дело тогда так и не сдвинулось с места из-за противодействия заинтересованных помещиков. К середине века вопрос уже перезрел, нужно было что-то делать.
Неэффективность рабского труда была видна и из экономического состояния крепостнических помещичьих хозяйств России. К середине века уже более двух третей помещичьих имений и соответственно столько же крепостных душ было заложено обладателями в обеспечение полученных у страны ссуд.
Недоимки по таким платежам были огромными, исходя из этого государство имело возможность произвести освобождение большинства крестьян без согласия помещиков и в существовавших тогда правовых условиях, без всякой радикальной реформы. Для этого довольно было изъять у помещиков в погашение их долга имения и крестьян, переведя последних в разряд государственных. И такая мысль, кстати, имела место быть. Ее высказывал царский министр П.Д. Киселев, ведавший госимуществом при Николае I.
30 марта 1856 года, выступая перед столичными губернским и уездными предводителями дворянства Александр II заявил о необходимости грядущего освобождения крестьян: "Чувство враждебности между крестьянами и их помещиками, к сожалению, существует, и от этого было уже пару случаев неповиновения помещикам. Я убеждён, что непременно мы должны к этому прийти… Следовательно, значительно лучше, чтобы это случилось более, нежели снизу".
Вот этот тезис из последний царских слов и лег в базу объяснения причин реформы в советской историографии. Тогдашним казенным историкам весьма понравился этот прозрачный намек на революцию, которую-де и испугался царизм.
Но нам представляется, что угрозы большой крестьянской войны в то время не существовало. Крепостные крестьяне были морально подавлены, большая часть из них в далеком прошлом смирились со своим рабским положением и не имели намерений восставать. Память о прошлых свободах была стерта в течение смены многих поколений предков.
Редкие спорадические стихийные вспышки недовольства и сопротивления произволу помещиков даже бунтами тяжело было назвать. Все они оставались в пределах одного села и всегда были связаны лишь с каким-либо конкретным предлогом. Действительно, число таких вспышек со временем возрастало. Так, в случае если за 10 лет с 1845 по 1854 гг. случилось 348 выступлений, то за последующие 6 лет (1855 по 1860 гг.) — 474.
К тому же нужно не забывать, что выкуп на свободу отдельных крестьян и частичные правительственные реформы по отмене крепостного права в некоторых регионах стали причиной тому, что удельный вес крепостных крестьян в течение первой половины XIX века неуклонно уменьшался. Так, к 10-й ревизии (1858) часть крепостных во всём населении империи упала до 37%.
Исходя из этого предполагать, что в крестьянстве того времени имело возможность вспыхнуть широкое движение народа за освобождение, не приходится. Да и все прошлые крестьянские войны (И.Болотникова, С.Разина, Е.Пугачева) начинались по инициативе и при активнейшем участии казаков. А в десятнадцатом веке казачество не имело возможности выступить организатором и вождем крестьянских восстаний. Оно представляло собой социальную и военную опору царизма. В крепостническом же крестьянстве в середине XIX века не обнаруживалось никаких зародышей движения сопротивления и очагов, могущих привести к широким.
Так, необходимость радикального изменения правового положения крепостных крестьян определялась целым комплексом факторов юридического, экономического, социального, морального и религиозного порядков, а не только и не столько угрозой крестьянского восстания. Массовое движение народа за свободу, за свои права в этом ряду факторов вряд ли стоит упоминать вообще, в связи с отсутствием такового. Скорее всего, император представителей дворянства этой угрозой, чтобы добиться их согласия на важные преобразования. И по всей видимости, сам царь не весьма опасался крестьянского восстания, коли не спешил с началом реформы: она так как была заявлена лишь через пять лет после того его "тревожного" заявления.
Что дала реформа крестьянам, какие права? Во-первых, они прекратили считаться крепостными и получили права "свободных сельских обывателей". Так, крестьяне получили полную гражданскую общую правоспособность во всём. И это, пожалуй, основное. Отныне возможно было сказать о правах человека применительно ко всем русским крестьянам без исключения. Бывшие крепостные получили право на свободу.
Но, заботясь о том, чтобы помещики-аристократы – основная социальная опора царской власти, не стали жертвами стремительного прекращения прошлых отношений с крестьянами, реформаторы растянули во времени освобождение крестьян.
Вместо понятия "крепостные крестьяне" появилась категория "временнообязанные". В нее попадали все крестьяне, которые ещё не выкупили у помещиков свои участки земли. До выкупа земли крестьяне должны были выполнять все прошлые феодальные повинности в прошлом объеме: и барщину, и оброк.
И растянулось это состояние для многих крестьян на 20 лет а также более. Но уже к 1 января 1881 года на выкупе было 84,7% крестьян, а в положении временнообязанных оставалось только 1 552 403 из 10 169 725 прошлых крепостных ревизских душ. 28 декабря 1881 года был издан закон об обязательном выкупе наделов временнообязанных крестьян с 1 января 1883 года.
Сразу после реформы крестьяне становились собственниками своих домов, построек и имущества. Они имели возможность покупать в собственность любое движимое и недвижимое имущества, оформляя все это на свое имя (в дореформенное время крестьяне имели возможность совершать сделки лишь от имени помещика). Крестьяне получали право заниматься торговлей, открывать предприятия, вступать в гильдии, обращаться в суд на равных основаниях с представителями других сословий, поступать на службу, отлучаться с места жительства.
Так, революционный характер реформы 1861 года несомненен. Количество прав и свобод крестьян резко вырос. Исходя из этого в свете таких воистину "великих" преобразований многие "недостатки" реформы представляются не такими уж и значительными.
Но в советской историографии делался сильнейший выговор именно на них. Причем выговор был такими сильным и несоизмеримым, что историки за Лениным именовали эту реформу "очередным ограблением крестьянства" и старались вообще не упоминать то положительное, что она дала крестьянам.
Договаривались и до того, что положение крестьян якобы даже ухудшилось если сравнивать с прошлым периодом. Это был явный перебор и политическая тенденциозность. Не смотря на то, что, вправду, выкупная операция тяжелым бременем легла на плечи крестьян. Чтобы они заплатили за землю с помещиками, государство дало им ссуду под 6% годовых на 49 лет. Ясно, что в итоге крестьяне переплатили солидные деньги за свои наделы, но это была в принципе простая обычная ссудная операция, и каких-то неотёсанных нарушений прав крестьян мы тут не видим.
Но результаты реформы в правовом смысле и в социальном и экономическом аспектах были очень позитивными. Производительные силы крестьянского сельского хозяйства стали расти намного более высокими темпами. Предоставление крестьянам свободы обеспечило рывок страны вперед во всех отношениях. Так и в России проявилась узнаваемая закономерность: расширение прав человека дает мощный толчок прогрессивному формированию общества и страны.
Продолжение читайте на сайте РАПСИ 21 ноября.
